Острый наконечник Казахстана. Часть 4

Темно… Отдаленный чавкающий звук стал пробиваться сквозь липкую тьму. По телу миллионами проносились электрические импульсы и казалось каждая нервная клетка была натянута до предела. Под всей поверхностью кожи ощущалось какое-то движение, как будто кто-то запустил туда опарышей. Левый глаз полыхал огнем и эта боль единственное, что удерживало сознание Уила на плаву. Он цеплялся за эту боль из последних сил, как человек свалившийся в яму цепляется за корни растений в надежде не сорваться и не упасть ещё глубже. Запах и вкус крови заполняли всё вокруг.

— Почему вдруг стало так темно? Что происходит? Где я? – Мысли, как пчелы на весеннем лугу, носились в сознании Уила, но никакой ясности не наступало. Тело отказывалось повиноваться ему и это еще больше раздражало его.

— Что это вообще было?

— Здравствуй Уил, не нужно Нам сопротивляться, — зашептал чей-то ласковый и приятный голос. — Теперь ты и Мы — одно целое. Теперь ты стал Нашим домом, а Мы не любим, когда в доме царит беспокойство.

— Кто здесь? Кто это мы? Где вы? Покажитесь! – Уил пытался повертеть головой в поисках источника звука, но ничего не произошло. Голова не слушалась.

— О, ты прекрасно знаешь кто Мы! Мы чувствуем это в твоем сознании. Ты боишься себе в этом признаться, но Мы то всё отчетливо видим. Нам известен этот страх, он тянется от дома к дому уже на протяжении многих лет. Не переживай Уил, это скоро пройдет, как проходило тысячи раз до тебя и будет проходить после. Не нужно сопротивляться неизбежному, это бесполезно. Мы видели с каким презрением ты смотрел на Нас, когда Мы были медведем. Ты думал, ты лучше Нас? Сильнее? А что ты думаешь сейчас, когда ты стал Нашим передвижным отелем, кормом для Нашего потомства? Что ты сейчас думаешь, а? Можешь не отвечать жалкое создание, Нам и так всё известно. Мы видим каждую твою мысль и скоро ты окончательно подчинишься Нашей воле.

Сладкий аромат свежего мяса наполнял ноздри Уила, и он с жадностью ел и утолял свою жажду, захлёбываясь ещё теплой кровью. Сознание обрывками возвращалось к нему и тут же ускользало прочь. Он видел, как погружаются его руки внутрь чьего-то тела, отрывают кусок плоти за куском. Чувствовал, как довольно и жадно, его челюсти перемалывают сырые куски мяса. Он видел обрывками, искаженное лицо старика, которое понемногу начало окоченевать, нательный бейджик с надписью:

«Ричард Коткинс
старший сотрудник охраны
Байномикс INC»,

но ничего сделать не мог.

Ласковый шёпот продолжать петь свою песню в его голове, уводя его всё дальше и дальше от реальности. Лаская, он заводил его за всё новые уголки сознания, закапывая под тоннами слов и воспоминаний остатки воли и подчиняя своей.

— Ричард Коткинс, — крутилось в его голове. — Ричард Коткинс… Откуда это здесь вообще? Ричард… Рич… Уил! Уил, черт бы тебя побрал! Возьми себя в руки братец! Не время сейчас на земле валятся. Очнись твою ж мать! Ты должен, слышишь меня, должен!

— Рич?! Рич, это ты?

— Конечно я, дурья твоя башка. Ты чего расклеился так. Соберись тряпка, иначе тебя изъедят живьем. Борись братишка, борись! — Внезапно яркий свет озарил Уила, и он увидел протянутую руку. Проведя по ней взглядом, он увидел улыбающееся лицо своего брата, такое живое и родное. Он ничуть не изменился с того самого дня.

— Рич, как тебе удалось?! Я ведь своими глазами видел?!

— Это сейчас не важно! Абсолютно неважно! Ты должен бороться, ты должен сопротивляться! Слышишь?! Где-то тут, на теле этого старика, есть что-то, что позволяет мне быть здесь, а тебе сопротивляться их воле. Оно источает это сладкий запах, который они так ненавидят. Ты должен найти это если хочешь выжить. Не дай им поработить себя. Борись братишка, борись до последнего! Я с тобой!

— Но я не хочу Рич. Я хочу быть тут с тобой!

— Это ни к чему Уил, ко мне ты ещё успеешь, тем более ты так и не передал от меня привет Кэтти и её апельсинам. А ты знаешь, как я ко всему этому относился.

Чавкающие звуки растворяли звук аварийной сирены, а жуткая трапеза постепенно переходила всё выше и выше. Окровавленные руки Уила с жадностью разрывали одежды и человеческую плоть. В воздухе появился слабый аромат мяты. Уил принюхался, и впервые этот приятный запах раздражал его своей настойчивостью.

— Вот он твой шанс Уил! Используй его, пока не стало слишком поздно.

Вдох…, и Уил начал руками выдирать запах из своих ноздрей. Он запускал окровавленные пальцы как можно глубже в ноздри, но выковырять оттуда этот запах было невозможно. Ещё один вдох, и сознание обрывками, а вместе с ним и слабое управление телом стало возвращаться обратно к Уилу.

— Где же она? Где? У меня совсем мало времени? — судорожно размышлял он, водя глазами по обезображенному телу охранника.

— Что ты делаешь Уил? — Мягкий голос нашептывал ему сладкие байки. — Зачем ты сопротивляешься? В чем суть твоего существования? Ты умер уже очень давно вместе с братом там, на берегах Конго. Что тебя держит здесь?

Уил лихорадочно обыскивал труп охранника в поисках источника этого запаха. Где-то там, на периферии своего сознания, он смутно понимал, что этот дрожащий аромат, его тоненький спасительный мостик над бездонной пропастью, кишащей смертоносными тварями.

— Лишь бы не потерять…, лишь бы добраться. – потемневшие, от начавшей запекаться крови, пальцы быстро перебирали складки заляпанной формы. Дрожь била по ним барабанной дробью, но Уил не сдавался и с каждым новым движением приближался к спасительному источнику аромата. Каждый мускул в его теле сопротивлялся и противился его же воле. Сердце галопом билось в груди, вздувая вены по всему телу. Кожа горела огнем, и каждая косточка в уставшем теле ныла от напряжения, но пальцы… Пальцы продолжали прокладывать свой путь к спасению, пока не добрались до неё – чуть пожухшей веточки мяты.

Уил вцепился в неё как в спасительный круг цепляется утопающий. Одним резким движением он выхватил её из кармана охранника, молниеносно поднес к носу и полной грудью втянул всю её сладость в себя, а затем, не выдыхая, откусил половину, и сделав два движения челюстью, отправил получившуюся кашицу под язык.

Пряность аромата на секунду сдавила легкие и тут же отпустила, разливаясь по телу и освобождая его от напряжения. Голоса в голове на время стали заметно тише, а в глазах стала проявляться ясность.

Уилфред оглядел творящийся вокруг кошмар и то, что какое-то время назад было Ричардом Коткинсом. Вид разодранного на части старика вызвал сильный рвотный рефлекс и на пол, рядом с телом, вырвались не совсем хорошо пережеванные куски мяса вперемешку с мятной кашицей.

— Сколько же он успел съесть пока был в беспамятстве? Аппетит у этих тварей был определенно зверский.

Уил откусил ещё несколько листочков, отправив их уже привычным движением под язык. Затем обыскал карманы старика, в поисках хоть какого-то оружия, но нашел только непонятный сверток.

«Времени больше нет. Контроль может быть утерян в любую минуту. Нужно двигаться.» Эта мысль как назойливая муха жужжала в его голове.

Крепко сжав сверток в руке и содрав с трупа бейдж, он качаясь поднялся на ноги и, опираясь на стены коридора, пошел вперед.

— Действовать нужно незамедлительно… Пока тело ещё подчиняется… Где-то здесь должен быть он…

В мерцании аварийного света, Уил отчаянно пытался найти револьвер, но глаза мало что могли различить в данный момент. Оставалось только беспомощно шарить ногой по полу в надежде на удачу.

Наверное, разгадав замысел Уила, фортуна решили ему в этот раз подыграть и через несколько секунд активных поисков, нога таки встретилась с лежащем на полу орудием. Он наклонился и подобрал его. Холодная сталь ствола, приятно внушала уверенность в правильность его намерений. Вот только сделать это он должен в клетке, с включенными системами безопасности. В той самой, где в густой траве, смертоносными кольцами сплетался его самый сильный страх. Но до неё ещё нужно успеть дойти.

Собрав всю волю в кулак и запихнув револьвер за ремень, Уил отхватил ещё два листочка от веточки и немного разжевав их, двинулся вперед по коридору.

— Мы знаем, что ты задумал… Это глупо и неразумно. — Шепот в голове хоть и стал менее назойливым, но всё же пробивался как легкий бред сумасшедшего.

— Не нужно играть с Нами в эти игры. Мы гораздо сильнее тебя и эта дрянь, которую ты жуешь, надолго не остановит Нас. Мы в этом мире уже очень давно, так что не стоит всё усложнять Уил. Будь послушным мальчиком и Мы так и быть позволим тебе жить вместе с Нами в этом омерзительном доме.

— Как бы не так, тварь! Можешь мнить себе всё что угодно, но ты хрен выберешься отсюда. В этом доме тебе не рады, но ты зашла без стука на мою территорию и будь уверена мерзкая дрянь, безнаказанно тебе отсюда не уйти. Можешь болтать сколько влезет, ты всего лишь чертов голос в моей башке.

— Ошибаешься… Я больше чем голос. Разве может простой голос в голове сделать, например, так?! — Левая нога резко искривилась в сторону и Уил заорал от дикой боли.

– Или же так?! — Рука которой он схватился за искривленную ногу взметнулась вверх и направилась к его глазам. Еще секунда и он своими же пальцами проткнул бы себе правый глаз, но запах который источала мята в этой руке успел глубоко проникнуть в ноздри и контроль вновь вернулся к нему.

— Это тебя не спасет, — пел голос в его голове. — Действие этой омерзительной травы не вечно, а Мы с тобой навсегда. И лучше бы тебе не утомлять Нас, своими выходками. Ты даже не представляешь какую боль может причинить сознание если его направить в правильные болевые центры. Не зли Нас Уилфред.

Хромая, Уил выбрался в центр зала, где ещё совсем недавно наблюдал за маленьким медвежонком в клетке, окруженной, как ему тогда казалось, сверхнадежной защитой. Теперь клетка была пуста, как и та, в которой он видел каскад танцующих желтых глазок на чешуйчатом теле.

Все клетки были распахнуты, а дисплеи управления казалось погасли навсегда.

Он опоздал. Анаконда покинула свои владения и только одному богу было известно, где сейчас находится её страшная туша. Это был абсолютно бесславный конец. Шансы удержать эпидемию внутри Байномикс, таяли на глазах. Отчаянием медленно накатывало, поглощая его, и он обессиленный упал на колени.

Уил отбросил остатки мяты, достал из-за ремня револьвер и приставил его к своему виску.

Всё это должно было закончится ещё очень давно, там, на берегу Конго, но по какой-то причине жизнь решила поиздеваться над ним, дав ему второй шанс. И вот он этот шанс снова привел его к порогу смерти.

— Шах и мат жизнь! Катись-ка ты…, — он сделал отчаянную попытку сжать курок, но вместо этого рука опустилась вниз и отбросила револьвер. Ноги сами собой стали выпрямляться, поднимаясь с колен, и уносить его в направлении выхода из центра Байномикс.

— Вот и всё жалкий ты человечишка. А ведь Мы предупреждали тебя. Думал сможешь вечно прятаться за этой мерзкой травкой и корчить из себя героя? Мы покажем тебе истинную силу и ту боль которую она может причинять.

Рука, недавно сжимавшая револьвер, уперлась в стальную дверь и с дикой силой надавила на неё, распахивая её настежь. Мышечные волокна с глухим треском лопали внутри, как натянутые до предела стропы, и рвались пучками, причиняя адскую боль. Конечность моментально повисла в воздухе безжизненным грузом. Но вторая даже не ринулась ей помогать. Власти над ней было ненамного больше.

Яростный вопль вырвался из глотки Уила и растворился в предзакатном свете. Мир вокруг него был так прекрасен и чарующ, в то время как внутри царило полное безумие, которое тянуло к нему свои щупальца. Воздух был свеж, а тишину Мира можно был ощущать кожей.

— Это твой последний закат человечишка. Взгляни на него и знай, что из-за своей глупости ты всё это потерял.

Луч солнца ударил по глазам. Уил огляделся по сторонам и что-то страшно знакомое мелькнуло неподалеку. Оно подмигнуло ему своим желтым глазом. Он опустил взгляд на уцелевшую руку в которой до сих пор находился сверток и бейдж с надписью: «Ричард Коткинс». Ему даже не пришлось думать, что делать дальше, казалось он знал это с самого начала своей жизни и шел к этому всё дарованное ему творцом время, как будто в этом состояла его миссия на Земле.

Прости меня, Рич. – Он разжал руку и из свертка на землю посыпался Скитлс. – Марта! – проорал он во все горло, — Я принес тебе угощение!…

Хруст костей и треск позвонка в этот раз был для него сладкой песней. Чувство победы и того, что он уходит на своих правах и по своим правилам, рисовали улыбку на его лице. И ни одно существо на свете, каким бы могущественным оно не было, не смогло бы убрать её с его лица.

Он смотрел на свой последний закат и улыбался, пока крепкие, смертельные кольца, обнимали и сжимали его непослушное тело всё сильней и сильней.

— Из этого дома ты не убежишь, слышишь меня! Сколько бы тебе не осталось знай, что простой человечишка прервал твой бесславный путь, выродок. До встречи в аду тварь, и не забывай улыбаться!

Кровь волной прилила к его голове и солнечный диск стал приобретать человеческие очертания. Уил радовался ему, как в детстве радовался приезду отца из долгой командировки. Это был его последний закат. Закат полный ярких красок, успокоения и умиротворения.

— Здравствуй братишка. Скоро всё кончится. Ты всё правильно сделал. А теперь спи.

— Холодно… Черт возьми, до чего же холодно…

---

В самое начало — Острый наконечник Казахстана